Серебряный отвернулся от стойки и оглядел зал. Ему сразу бросился в глаза крайний столик в углу, за которым сидели двое. Один был эльфом-воином, причем не простым эльфом, а авариэлем, что Келебриль определил сразу. А вот вторая – женщина вызвала у него затруднение… она вела себя очень странно, вернее не она, а ее аура… причем настолько странно, что Келебриль порядком обеспокоился. Нет, внешне он ничуть не изменился… но внутренне. Он просканировал пространство вокруг себя на наличие сильных источников магии и использованных порталов. Это заняло у него немного времени, поскольку результаты не пришлось даже обрабатывать.
- «Дракон… даже не обычный дракон, а дракон-хранитель… вот так встреча! – Восхитился Дивный, глядя на воду в хрустальном стакане. Он силился определить силу дракона и определил ее, только наведя стакан на драконессу. – Вода! И точно, волосы-то у нее сапфировые… все, дожил… три тысячи лет живу… драконов многих видел, со многими разговаривал; На Эндории повелось лишь один раз! Теперь второй».

Он, не спеша, подошел к столику, за которым они сидели. Лицо его светилось внутренней улыбкой. Он мелодично проговорил:
- Можно я присяду?

Говорил он мягко и успокаивающе, так что голос его навевал свежесть, что ощущается после грозы. Мелодичный говор сочетал в себе те особые нотки, которые могут извлекать только эльфы. На авариэля он влиял очень успокаивающе… вообще, голос у Келебриля отличался мягкостью и властностью, ему не хотелось перечить, но он умел убеждать. Все это – наследие Алерона – родного мира Келебриля.

Он аккуратно поправил налучье со стрелами и луком, и положил его на пол; меч Эледвен был на левом его бедре. Чародей с гулким стуком поставил на стол стакан, обнажив тем самым свою руку. Одет он оказался в простую рубашку изо льна тоже, кстати, зеленого цвета. Он оглядел сидящих за столом.

Келебриль немного помолчал, а потом добавил:
- А рабы… рабы, понимаете ли, мне трудно судить о рабах в этом мире. Нет… я достаточно живу на Эндории, однако еще не совсем уяснил для себя уклад жизни. У нас рабов перестали держать уже к третьей Эпохе, только Темный Владыка себе позволял такую честь. Но Чернобог сам себя наказал. – Тут он поставил точку в своей речи и стал ждать ответа. Глаза его слегка, лишь слегка искрились серебряным блеском.

Вдруг Келебриль слегка переменился в лице, видно было, что он насторожился. Как обычно в таких тавернах не обходится без пары-тройки тех, кто силился бы подслушать, о чем идет разговор за соседним столиком. Вот и сейчас двое молодых мужчин сидели и «грели уши», слава Лао, что не об их разговоры. Келебриль предостерегающе кивнул собеседникам, потом он рассыпал немного соли на стол и начертал там одну из рун молчания. Надо сказать, что Алатор в своей книге предлагал три руны против прослушивания: «Эта руна, писал он под рисунком с очень плавными контурами, делает на время неслышими и невидимыми вас и ваши собеседников. Эта (под странной угловатой руной в круге) отвлекает внимание от ваших слов, как заклинание «хамелеон» действует. А вот эта (под угловатой) просто «выключает звук» для всех, кроме ваши собеседников, для других двигаются только ваши губы. Но, я не думаю, что в таверне или в другом людном месте, это будет так уж заметно.
Именно эту руну и нарисовал сейчас Келебриль, да пояснил:
- Чтобы ненароком не услышали того, к чему они еще не готовы.

Он замолк, но не на долго… его посох слегка светился, видимо поддерживая действие руны. Впрочем, это и не надо было, хотя, кто знает? Келебриль не был в расстройстве и не испытывал грусти. Он думал. Думал, куда ему дальше податься…
Неожиданно он спросил:
- Кто куда путь держит, почтенные?

Маг улыбнулся уже открыто, обнажив ряд белоснежных зубов, хотя улыбка его была мимолетна.
- Не желаете ли вы составить мне компанию? – Спросил он у обоих собеседников.

Эльф улыбнулся:
- А теперь, позвольте узнать ваши имена, ведь, как я понимаю, мы еще долго будем знать друг-друга. – Эльф откинул блестящие серебром волосы назад и произнес тихо, чуть на распев:
- Мои родители нареки меня именем Келебриль, Серебряный Блеск. Родом из мира Алерон. – Слова прозвучали как-то странно, даже Прогоняющий тьму переменил сияние, отреагировав на Имя Мира его родного.